Постижение душой опыта предательства и бесчестья- часть 2. Из опыта регрессии

Приветствую всех моих читателей!

Продолжение истории.

Начало истории можно прочитать здесь https://zen.yandex.ru/media/id/5ed4d5c5843d8264b4cc6492/postijenie-dushoi-opyta-predatelstva-i-beschestia-chast-1-iz-opyta-pogrujeniia-v-regressiiu-5eff6f6ec7ed49423942a351


Не помню, сколько я провела в застенках гестапо, но в какой-то момент меня в группе с другими заключенными отправили на вокзал, погрузили в товарный вагон, который забили так, что люди не могли не только сесть, но и просто удобно встать. Мне повезло оказаться рядом с одной из стен вагона и опереться на нее стеной. В вагоне стоял смрад от грязных тел, от испражнений, от запаха гнойных ран. Дышать было нечем.

Еще когда мы были на платформе, я услышала громкий детский плач, это была маленькая девочка лет трех, с белокурыми волнистыми волосами как у ангелочка. Она явно потеряла своих и горько и безутешно плакала. Я поманила ее к себе рукой, и ребенок доверчиво прижался к моим ногам. С ней на руках я и оказалась в глубине вагона.

Кто-то со стороны сказал, что девочка, дочка довольно влиятельной польской семьи, которую отправили в тюрьму, прельстившись их богатством. Девочку звали Агата, я ее называла Агнешка.

Нас выгрузили на перрон холодным дождливым осенним днем. Это был 1944 год. Выстроили в длинную колонну и куда-то повели. Впереди стояли огромные здания, похожие на современные ангары. Агнешка постоянно была со мной. Нашу колонну стали разделять, молодых мужчин и женщин, детей отводили отдельно. Попробовали отнять от меня Агнешку, но она настолько сильно вцепилась в меня ручонками, что в какой-то момент на нас махнули рукой. В колонне остались старики и люди с увечьями. Нас выстроили в очередь и стали группами заводить в ангар. Там нам велели раздеться догола и стали осматривать. Было очень стыдно и неприятно. У женщин начали срезать длинные волосы. Я видела, как обрезают золотые кудри моего ангела Агнешки. Она превратилась в маленького испуганного зверька. Я крепко прижала к себе ее худенькое тельце, от истощения она уже даже не могла плакать, стала практически невесомой.

Далее нас стали также небольшими партиями заводить в какой-то следующий отсек ангара. Говорили, что это душевые. Когда подошла наша очередь, мы зашли в странное помещение, где по краям стояли длинные лавки, и было довольно холодно. Нам велели сесть на эти лавки, двери плотно задвинулись, и появился какой-то пар. Люди начали кашлять, падать, а я все плотнее прижимала к себе тельце малышки. Ощущаю резкое чувство удушья…и свет меркнет.

Уже сейчас, своим современным сознанием я с трудом могла принять гибель стольких невиновных людей, детей, стариков, женщин, юношей и девушек. Мне было непонятно, за что они? За что их убивают? Себя я считала виноватой и справедливо наказанной за связь с немецким офицером. Но другие люди, Агнешка, ее родители? Их-то за что? Опять моей душе было сложно принять гибель ни в чем не повинных людей.

Офицер, который был со мной в этой истории, как оказалось, был не немцем, а внедренным разведчиком. Именно поэтому я оказалась в гестапо. От меня хотели узнать подробности о его жизни, но я не могла даже назвать адрес его квартиры. В этой жизни эта душа стала моим одноклассником и между нами были дружеские отношения, даже считалось, что он в меня был влюблен. Моя семья в этой истории была убеждена, что я уехала к своему офицеру и даже не предполагали, что моя жизнь закончилась в газовой камере. Муж вернулся с войны, обо мне было не принято говорить что-то хорошее, сыновьям внушалось, что их мать падшая женщина. Старший сын так и воспринимал меня так, как об этом говорили муж и свекровь. Младший сын очень тосковал и вспоминал меня с любовью, пряча от всех свои чувства. Моя душа была рада, что с детьми не произошло ничего плохого по моей вине. В результате терапии я получила прощение у душ моих близких. Суровее всех была душа свекрови, но и она смогла меня понять и простить.